Начало XVIII века для России было ознаменовано выходом страны к Балтийскому морю и Финскому заливу. Там, где Нева впадает в залив, издревле находились новгородские вотчины. Однако в результате неудачной для Руси Ливонской войны они были утрачены и оказались под шведским управлением. Шведы в XVII веке на месте русских городков, крепостей и деревень построили не менее семидесяти населенных пунктов крепостного характера, из которых, по данным современных финских ученых, не менее сорока имели православное, то есть русское население.

В 1703 году Петр I, приведя сюда свои войска, столкнулся с целой сетью небольших шведских укреплений, защищавших пути из Ладоги в Финский залив по Неве и многочисленным речкам в районе будущего Петербурга. Укрепленные городки находились на месте нынешних Ораниенбаума, Гатчины, Павловска и уходили в сторону Шлиссельбурга. До сих пор здесь встречаются малоизученные и впоследствии перестроенные крепостные сооружения XVII века. Эта оборонительная география отразилась на планах строительства северной столицы России и ее пригородов. Петр Великий, вглядываясь в туманную западную даль, откуда в азиатскую тогда страну шли культура и современные знания в области медицины, техники, военного дела, кораблестроения и мореплавания, страстно мечтал вместе со всей Россией дышать морским балтийским воздухом.

На низких топких берегах Невы быстро растет новая столица - Санкт-Петербург. А полукольцом, опоясывая ее с юга, возникают загородные императорские резиденции, базировавшиеся первоначально на остатках небольших шведских укреплений. Вначале возникает Петергоф, символизировавший могущество России на Балтике, а затем - Царское Село, расположенное на самой высокой географической точке местности. В окрестностях новой столицы Петр возвел основу будущих дворцово-парковых ансамблей, которым предстояло еще не менее ста пятидесяти лет достраиваться и хорошеть.

В 60-е годы XVIII века Екатерина II закладывает знаменитый Гатчинский замок, собираясь подарить его своему фавориту, человеку, возведшему ее на престол, - Григорию Орлову. А через двенадцать лет почти пятидесятилетняя императрица закладывает еше один дворец в Павловске. Очень важно понять, почему Екатерина II, первая немецкая по крови принцесса на русском престоле, так точно определила историческое значение Гатчины и Павловска. Со времен Петра III на русском престоле правила новая династия, как постоянно указывается в знаменитом Готском Альманахе, династия Гольштейн-Готторн-Романовых. Сама Екатерина II, происходившая из немецких ангальт-цербстских князей, в отличие от своего мужа стремилась управлять Россией, опираясь на русских, на русские традиции, опыт русской истории. И для нее было важно, что и на месте Гатчины, и на месте Павловска до шведов (уже не позднее XV века) были древние русские новгородские владения и населенные пункты. Об этом говорят и новгородские писцовые книги. Петр I объявил эти места своими родовыми поместьями и одаривал землями исключительно близких ему лично людей, и то крайне редко. Вспомним разве что сына Петра царевича Алексея и его имение в Рождествено (южнее Гатчины), или имения князя Куракина, молочного брата Петра.

В 1777 году Екатерина начинает строить резиденцию в Павловске для наследника престола Павла Петровича. Она стремится увидеть в сыне продолжателя своих начинаний, желает воспитать в нем, в том числе и дорогими подарками, чувство любви и преданности. Возможно, императрица решила строить резиденцию для Павла не в Царском Селе, где любила проводить время, а в Павловске, так как опасалась каких-либо дворцовых интриг, на которые, кстати, сама была большой мастерицей.

Так или иначе, в конце 70-х годов XVIII века двадцатипятилетний Павел обрел свой дом, свой двор, свою вторую семью. Первая его жена, принцесса Вильгельмина Гессен-Дармштадтская, скончалась при родах в 1776 году. Павел вторично женился в том же году на семнадцатилетней Софии-Доротее-Августе фон Вюртемберг, после православного крещения - Марии Федоровне.

У них была счастливая семейная жизнь. Очень быстро, уже 12 декабря 1777 года, Мария Федоровна в трудных родах подарила Павлу сына Александра. В письме барону М. Гримму Екатерина II восторженно описывает этого младенца. Во время церемонии крещения она плачет от радости и тут же отбирает дитя у родителей для воспитания по собственной системе. Чуть позднее она пишет: "Мне совершенно все равно, будут ли у Александра сестры, но он должен иметь младшего брата". И вот уже в 1779 году у Павла Петровича и Марии Федоровны родился второй сын - Константин, также забранный Екатериной для воспитания.

Именно появление старшего внука Александра в 1777 году привело к тому, что Екатерина II подарила сыну триста шестьдесят две десятины земли с "лесами, пашнями и двумя деревнями с крестьянами" в шести километрах от Царского Села, на берегах реки Славянки. В то время здесь были охотничьи угодья, кругом шумел густой лес, и лишь на участках первых деревянных дворцов Паулюст и Мариенталь были спланированы небольшие уютные садики с цветными клумбами, посажены новые деревья.

В 1780 году Екатерина разрешила работать в Павловске на строительстве дворца своему будущему любимому архитектору шотландцу Чарльзу Камерону. Чарльз Камерон прибыл в Россию в 1779 году и был горячим поклонником великого итальянского зодчего XVI века Андреа Палладио, в творчестве которого причудливо переплетались историческое наследие Древнего Рима и современные идеи. Камерон начал свою деятельность в России с сооружения Храма Дружбы в Павловске, посвященного молодыми наследниками престола Екатерине II для улучшения неприязненных отношений между ними. Затем последовало строительство Колоннады Аполлона у входа в парк, позже появились Молочня и некоторые другие постройки.

В 1781 году Павел и Мария приняли решение обзавестись постоянным каменным жилым домом. Выполняя этот заказ, Камерон взял за основу один из итальянских дворцов, представленный в знаменитом труде А. Палладио "Четыре книги об архитектуре". И вот такой дворец начали проектировать в Павловске на вершине холма, стремительно спускающегося к просторной долине реки Славянки. По замыслу дворец был невелик - трехэтажное центральное здание, увенчанное куполом, поразительно напоминающим вышеупомянутый Храм Дружбы. К центральному корпусу примыкают две невысокие полуциркульные галереи с встроенными служебными корпусами. Полуциркульные галереи образуют обширную парадную площадь. Отделка и внутреннее убранство должны были отвечать современным для того времени вкусам и моде.

Павел Петрович и Мария Федоровна испрашивают у Екатерины II разрешение на выезд в Западную Европу. В сентябре 1781 года под именами графов Северных наследник с супругой отправились в путешествие, длившееся четырнадцать месяцев. Они посетили Польшу, Австрию, Италию, Францию, Бельгию, Голландию, Германию. Особое впечатление на них произвел Париж, где их торжественно принимали их сверстники король Людовик XVI и его супруга Мария-Антуанетта. По завершении этого визита Мария Федоровна получила в подарок от королевы Марии-Антуанетты уникальный драгоценный туалетный набор, украшенный ее гербом и стоивший 60 тысяч ливров.

Все увиденное и приобретенное графами Северными в европейском путешествии активно использовалось Павлом Петровичем и Марией Федоровной в строящемся дворце в Павловске. Лучшие имена украшали коллекцию закупленной живописи: П. Батони, А. Кауфман, Г. Робер, Ж.-Б. Грез и другие. Полагаясь на свой вкус, надо сказать - отменный, владельцы Павловска приобрели для строящегося дворца много мебели, бронзы, тканей, стекла и фарфора. Они ни на один день не забывали о своем любимом пристанище, заявляя, что Павловск доставляет "больше радости, чем все красоты Италии".

В заграничном путешествии раскрылись новые черты характера Павла. Казалось, это совершенно иной человек. Раскованный, безупречно владеющий французским языком, он производил впечатление человека, родившегося во Франции. Это, кстати, повлияло и на Екатерину II, которая до поездки своего сына, а точнее - до высокой оценки его поведения за границей, относилась к нему подчас нетерпимо. Возможно, благодаря этому путешествию императрица в известной степени пересмотрела свое отношение к Павлу как будущему наследнику престола. Это нашло отражение и в событиях 1783 года, когда по поводу рождения у Павла третьего ребенка (первой дочери Александры) Екатерина сделала своему сыну сказочный подарок - Гатчинский дворец, который стал его любимым детищем до последних лет жизни. Именно в Гатчину по воле Павла были отправлены многие художественные предметы, ранее приобретенные для Павловска.

Дворец же в Павловске остался целиком на попечении нежно любившей его Марии Федоровны. Павловск стал главным детищем этой умной, талантливой, целеустремленной и энергичной императрицы, которому она посвятила сорок лет своей жизни и отдала все силы. Павловск был, безусловно, венцом творений этой великой женщины. Прожив шестьдесят семь лет, родив и воспитав десять детей, пережив трагическую смерть Павла I, она сделала все для того, чтобы идиллический, в духе Жан-Жака Руссо, Павловск стал заметным явлением в последующей культурной жизни России.

Такова история появления Павловска в XVIII веке. Судьба Павла I оказалась сложной. Сорок лет он был наследником и лишь четыре года, четыре месяца и четыре дня - императором. После его смерти от рук цареубийц 12 марта 1801 года в Михайловском замке в Петербурге Павловск уже никогда не был императорской резиденцией.

ИСТОРИЯ ДВОРЦА

Поставленный на высоком берегу Славянки, дворец Камерона состоял из центрального трехэтажного корпуса, близкого по форме кубу, и симметрично расположенных боковых полутораэтажных флигелей служебного назначения. Их соединяли полукруглые открытые одноэтажные галереи-переходы, украшенные колоннами, образуя перед главным фасадом, обращенным на юго-восток, небольшой парадный двор, куда по великолепной Тройной липовой аллее, подходящей к дворцу, подъезжали гости Павловска. Во втором этаже центрального корпуса размещались, как и обычно в усадебных постройках, парадные покои, в первом находились жилые комнаты, а в третьем - полуслужебные помещения. Боковые флигеля были отданы под хозяйственные службы: здесь располагались кладовые, кухни, комнаты для прислуги и т. д. Дворец, выросший на месте разобранного по настоянию Камерона Паульлюста, строился довольно быстро: начатый в 1782 году, он был завершен через четыре года.

Главный фасад центрального корпуса Камерон украсил восемью парными колоннами коринфского ордера, поднятыми над рустованным первым этажом. Их мерный шаг подчеркивает некоторую растянутость фасада. Архитектор отказался здесь от традиционного фронтона, справедливо полагая, что его отсутствие усилит впечатление протяженности, даже некоторой "распластанности", производимое с этой стороны зданием, впечатление тем более отчетливое, что колоннады полукруглых соединительных галерей словно продолжают "движение" колонн главного корпуса. Скульптурных украшений на фасаде не много: лишь под карнизом верхнего этажа тянется узкой полоской фриз с орнаментом в виде завитков аканта, да три круглых медальона с изображением сцен на античные сюжеты выделяются на гладкой поверхности стены. Камерон, как и другие мастера классицизма, умел и любил использовать спокойную стенную плоскость как элемент художественного решения.

В не меньшей мере, чем внешний облик, восхищало современников и внутреннее убранство дворца, сооруженного Камероном. В решении и отделке интерьеров архитектор мастерски использовал античные мотивы, органически сочетая их с элементами доживавшего свой век барокко. В планах спроектированных им комнат и залов обычно нет строгой прямолинейности, они чрезвычайно разнообразны по форме, и мастер отнюдь не избегает изогнутых, прерывистых линий в различных сочетаниях, как не чуждается и украшений. Чувство меры и безупречный вкус позволяли ему создавать интерьеры художественно цельные, радовавшие глаз благородной сдержанностью, столь отличной от бьющей в глаза роскоши барочных залов. В отделке помещений Камерон охотно использовал мраморные античные фрагменты и слепки с них: вазы, статуи, росписи по мотивам древней мифологии. Вместе с тем архитектор смело применял и новые материалы: стекло с бронзой, как белое, так и цветное, красочные вставки из искусственных и естественных мраморов и уральских самоцветов. Стены он чаще красил по штукатурке или обивал шелком либо же шелковыми обоями, а основными элементами убранства у него обычно были лишь лепные карнизы и пилястры, тоже исполненные в штукатурке.

6 ноября 1796 года умерла Екатерина II. Через шесть дней последовал императорский указ: "Село Павловское <... > переименовываем мы городом". Разумеется, на характер строительства здесь в последующие годы решающее влияние оказало то обстоятельство, что Павловск стал одной из летних резиденций самодержца.

В этих новых условиях не только Павел I, но и Мария Федоровна, считавшая себя ценительницей и покровительницей искусств, требовала от строителей Павловска больше парадности и торжественности, чем изящества. Архитектором, который в максимальной степени смог выполнить эти новые требования, стал Винченцо Бренна (иначе - Викентий Францевич, 1740-1820). В своих сооружениях, как монументальных, так и садово-парковых, Бренна придерживался принципов классической архитектуры, но трактовал их иначе, чем Камерон, чьи постройки были на редкость гармоничны и изящны. Стиль Бренны отличался гораздо большей парадностью, торжественностью, даже некоторой тяжеловесностью - не благородная строгость дорики, а помпезность императорского Рима служила ему образцом. Не приходится удивляться, что именно этого архитектора выделил и приблизил к себе Павел, весьма неравнодушный к внешним знакам величия и могущества. В последние годы XVIII века работы в Павловске шли полным ходом: переоборудовался дворец, сооружались новые павильоны, углублялись и расчищались пруды, возводились мосты, высаживались доставленные издалека цветы, кустарники, деревья, осваивались еще недавно дикие участки. Основательным переделкам подвергся сам дворец, построенный Камероном, - центральное сооружение всего комплекса. Бренна надстроил и значительно расширил боковые корпуса и пристроил к южному из них Церковный флигель. Он решил совершенно по-новому конфигурацию галерей между центральным и боковыми корпусами. Эти соединительные одноэтажные галереи-переходы были расширены, над ними поднялся еще один этаж, наконец, появились два новых изогнутых крыла, продолжившие полукруг старых галерей, едва не замкнув парадный плац перед дворцом, что сразу изменило его облик, превратив из приветливо раскрытой навстречу парку площадки в почти закрытое, обособленное пространство. Предполагалось даже соорудить ров перед плацем, подобно Михайловскому замку в Петербурге или крепости Бип в Павловске, чтобы еще более изолировать и, как предполагалось, надежно защитить дворец. Естественно, все эти работы во многом изменили облик здания Камерона, хотя общий характер архитектурного решения в принципе остался прежним.

Еще большие изменения произошли внутри. Здесь Бренна завершил художественное оформление важнейших залов дворца - Итальянского и Греческого, задуманных еще Камероном, и создал много новых помещений. В их числе Кавалерский и Большой (или Тронный) залы, Картинная галерея, Дворцовая церковь, несколько кабинетов (Малый, Общий, Малиновый, три проходных), Камердинерская, Фрейлинская, Оркестровая и другие комнаты. Совсем иным стал характер интерьеров: на смену сдержанной приветливости Камерона пришла щедрая декоративность, заставляя кое-где вспоминать о временах торжества зрелого барокко. Среди залов и покоев дворца, обязанных во многом своим обликом искусству Бренны, - основные парадные помещения второго этажа центрального корпуса.

Работы в центральной части здания не исчерпывают всего, что сделал Бренна во дворце. В 1797 году изогнутое крыло между центром и южным корпусом заняла созданная им во втором этаже Картинная галерея. Архитектором отлично найдены пропорции вытянутой полукругом Картинной галереи - она выглядит эффектно и нарядно, несмотря на сдержанность архитектурного убранства. Это впечатление усилено живописными плафонами-картинами работы Я. Меттенлейтера, воссозданными в наши дни А. В. Трескиным. Особенно выделяется центральный из них - "Триумф Аполлона", созданный по композиции знаменитого итальянского живописца Гвидо Рени. Собранные в Картинной галерее произведения живописи, многие из которых имеют большую художественную ценность, воспринимаются в органическом единстве с обликом самого зала.

После того, как в мартовскую ночь 1801 года Павел I погиб от руки своих приближенных, полновластной и единоличной хозяйкой его летней резиденции стала вдовствующая императрица Мария Федоровна. Располагая огромными средствами и практическими возможностями для дальнейшего расширения и оборудования дворцово-паркового комплекса, Мария Федоровна старалась привлечь в Павловск лучших архитекторов, скульпторов, художников. Здесь работали прославленные зодчие, гением которых созданы грандиозные ансамбли центра Петербурга, превратившие в начале XIX века русскую столицу в один из прекраснейших городов мира. В числе этих архитекторов был Джакомо Кваренги (1744-1817) -один из виднейших представителей русского классицизма. В 1800-1801 годах, Кваренги деятельно участвовал в отделке внутренних помещений дворца. В первом этаже центрального корпуса по его проекту был оформлен Новый кабинет, с которого начиналась анфилада личных покоев Павла I. Облицованные искусственным мрамором стены, зеркала, лепка, покрытая позолотой, цветные гравюры, воспроизводящие фрески Рафаэля в Ватикане, придают кабинету нарядность, хотя, в общем, в его облике ощутима сдержанная строгость, обычная для творческой манеры мастера.

Кваренги был одним из создателей, наряду с Воронихиным, анфилады жилых комнат в первом этаже соединительного крыла между центральным и южным корпусами дворца. По его замыслу и под его руководством отделана здесь Туалетная комната, где белый и цветной искусственный мрамор стен отлично сочетается с росписями живописного фриза и плафона кисти Скотти и с предметами убранства, выполненными по рисункам Воронихина. Наконец, в этой же анфиладе расположен Пилястровый кабинет - лучший интерьер Кваренги в Павловске. Работа Кваренги во дворце не ограничивалась отделкой некоторых интерьеров. Снаружи, при входе в Собственный садик, он пристроил две террасы, украшенные мраморными балюстрадами и скульптурными изображениями льва и львицы. Они дополнили облик здания, еще раз подчеркнув его органическую связь с парковым окружением.

В еще большей степени, чем у Кваренги, с Павловском связана деятельность замечательного зодчего Андрея Никифоровича Воронихина. Довольно долгое время Воронихин был главным архитектором Павловска - здесь расцвет его деятельности падает на самое начало XIX века. Одна из основных задач, вставших перед ним в летней резиденции Марии Федоровны, возникла неожиданно: ему предстояло восстановить здание дворца после страшного пожара 1803 г.

Зодчий принялся за дело с энергией и увлеченностью. За очень короткое время он провел действительно титаническую работу, создав, по существу, новое оформление большинства дворцовых помещений. Многочисленные рисунки и чертежи дают наглядное представление о щедрости фантазии, благородстве вкуса и профессиональном мастерстве Воронихина. Стремясь не нарушить при восстановлении дворца замыслов своих предшественников, он в то же время внес в решение почти каждого интерьера нечто свое, индивидуальное, дополняя и обогащая убранство. В Итальянском зале это фигуры орлов на карнизе, кариатиды между арками, балюстрады хоров, в Греческом зале - светильники, в Малом кабинете и Библиотеке - мебельный гарнитур, в зале Войны - плафон с лепкой. Перечень можно продолжить почти в любой комнате.

Последним из великих зодчих прошлого, работавших в Павловске, был Карл Иванович Росси (1775-1849). Во дворце, на месте, где находилась спальня Павла I, по его замыслу была отделана Угловая гостиная (в 1816 году) - первый из интерьеров, выполненных им в Петербурге и его окрестностях. Росси стремился, чтобы лиловато-сиреневые стены, обогащенные росписью под бронзу, органически сочетались с мебелью, люстрой, драпировками окон, высокими дверями с золоченой резьбой. Эскизы всех деталей оформления - и мебельного гарнитура, и бронзовой люстры с цветным хрусталем, и всего остального - выполнил сам архитектор. Его искусство можно оценить и в наши дни: утраченная еще в прошлом веке отделка комнат восстановлена сейчас в первоначальном виде под руководством А. В. Трескина.

Еще через несколько лет, в 1822 году, Росси создал одно из лучших помещений дворца - Библиотеку, занимающую второй этаж соединительного корпуса между центральной частью здания и северным боковым флигелем. Как и в других интерьерах, он добился здесь полного единства архитектурного решения самого зала и его убранства. Шкафы из волнистой березы, изогнутые полукругом, следуя конфигурации помещения, и украшенные резьбой под темную бронзу, столы, люстры, подсвечники - все здесь замечательно гармонирует с отделкой зала. Библиотека Росси выглядит торжественно, и этого впечатления архитектор добился сравнительно скупыми средствами, не прибегая к щедрой декорировке.

В 1828 году умерла Мария Федоровна; новым владельцем Павловска стал брат Николая I Михаил Павлович, а затем другой великий князь - Константин Николаевич. Ни они, ни другие члены царской семьи, в собственность которых перешли дворец и парк позднее, не заботились должным образом о дальнейшем благоустройстве и даже о сохранении всего, что уже было создано.

После февральской революции 1917 года Временное правительство приняло решение о национализации дворцового имущества и устройстве музеев. Большая группа известных деятелей русской культуры во главе с графом Валентином Зубовым, основателем и первым директором Всероссийского института истории искусств, обратилась к правительству с требованием создать особую комиссию по описанию и учету художественных коллекций во всех дворцах Романовых, как в Петрограде, так и в пригородах. В Павловске подобную комиссию возглавил Александр Александрович Половцев, выдающийся знаток прикладного искусства. Половцев был поражен исключительной художественной целостностью дворца (ранее императорские дворцы были практически недоступны для историков-искусствоведов). В начале XX века во всем мире не существовало другого подобного ансамбля, выстроенного и украшенного за короткий отрезок времени (рубеж XVIII- XIX вв.). Атмосфера этого дворца оказывала такое влияние на посетителей, что им казалось, будто они попали из бурного XX века в тихий XVIII век. Взамен восковых свечей во дворце только-только начали проводить электричество. Именно в такой обстановке и началась систематизация художественных коллекций дворца.

После 25 октября 1917 года власть в России переходит в руки большевистского правительства. Принято специальное обращение к народу, в котором подчеркивалась необходимость спасения имущества Романовых для подъема культуры трудящегося населения. Огромную роль в этом деле сыграл первый в ленинском правительстве народный комиссар по просвещению А. В. Луначарский. В отличие от частично разграбленных уже в 1918 году Гатчины, Царского Села и Ораниенбаума Павловск в годы революции и гражданской войны сравнительно не пострадал.

В 1940 году была проведена сверка числа музейных предметов в сравнении с 1919 годом. Выяснилось, что общее количество произведений искусства в пригородных дворцах сократилось в три-четыре раза. С 1926 года до начала 1930-х годов Павловск был закрыт и превращен в огромный аукционный склад. Только в конце 1930-х годов, когда Сталин понял, что без развития культуры, в том числе музейной, стране не выжить, начался постепенный отход от этой политики. Летом 1941 года началась Великая Отечественная война, к которой уже с 1936 года готовились и музеи. Существовал так называемый "план разгрузки", согласно которому предполагалось вывезти в город Горький примерно по одной тысяче художественных предметов из четырех пригородных дворцов. Все эвакуационные работы носили бессистемный характер. Спасение уникальных музейных ценностей легло на плечи небольших коллективов музейных работников. Но, несмотря на неразбериху и благодаря героическому труду сотрудников, к началу сентября 1941 года, то есть к моменту появления немецких войск под Ленинградом, удалось спасти основу коллекций и экспозиции, то, что можно было переместить, упаковать, погрузить. Тяжелые вещи - например, скульптуры - прятали в тайники в парке или в подвале дворца, выстраивая затем фальшивые кирпичные стены.

Наиболее ценным экспонатом в Павловске считался туалетный набор Марии Федоровны. Его эвакуировали в первую очередь. От приезжавших во дворец военных и партийных руководителей постоянно поступали предложения сжечь вещи вместе с дворцом. Но всей работой по спасению коллекции Павловского дворца руководила только что назначенная новым директором Анна Ивановна Зеленова, которая и приняла на свои плечи все хлопоты по спасению дворца и произведений искусства. Она ушла из Павловска вместе с немногими оставшимися сотрудниками в сторону уже блокированного Ленинграда 16 сентября 1941 года. Немецкие мотоциклисты были тогда не более чем в полутора километрах от дворца. Для поиска и отправки в Германию произведений искусства немецкие войска имели в составе под Ленинградом особые зондеркоманды, которые сразу появились в Павловске. Отсюда, как и из других дворцов, было вывезено все, представлявшее ценность. Сейчас музейные работники Павловского дворца числят в розыске более тридцати тысяч произведений живописи и декоративно-прикладного искусства. Надежд на их обнаружение сегодня уже практически нет.

В январе 1944 года Павловск был освобожден, но представлял страшное зрелище. Вырублен был почти весь парк в шестьсот гектаров. Немцы брали лес для оборонительных сооружений под Ленинградом. Дворец сгорел полностью, остались только кирпичные стены. Первоначальное решение ленинградских властей гласило: восстановить невозможно и пока это не нужно. Потребовалось вмешательство правительства, чтобы мнение изменилось. Именно в Павловске началось то, что затем получило название "подвиг века" - возрождение пригородных дворцов-музеев и парков Ленинграда. Работы начались весной 1944 года и велись под руководством А. И. Зеленовой вплоть до 1978 года, когда Павловск стал первым дворцом, полностью восстановленным из руин. Восстановление Павловского дворца было той школой, где по существу прошли обучение все реставраторы и музейные работники послевоенного Ленинграда. Сегодня дворцово-парковый ансамбль Павловска занимает достойное место в знаменитом "бриллиантовом ожерелье" Санкт-Петербурга.

ИСТОРИЯ ПАРКА

Среди дворцово-парковых ансамблей Петербурга, зеленым кольцом окружающих город, художественно-архитектурный комплекс Павловска является последним по времени возникновения и принадлежит к числу выдающихся памятников русской культуры конца XVIII - начала XIX века. Начало работ в Павловске относится к 1777 году, когда было решено построить загородную усадьбу для великого князя Павла Петровича, сына Екатерины II, впоследствии императора Павла I.

"В строительстве огромного (около 600 га) парка, дворца и парковых сооружений приняли участие выдающиеся архитекторы, скульпторы, художники. Их творческие замыслы воплощали мастера-садоводы, паркоустроители и сотни работных людей и крестьян из окрестных деревень. Первый период формирования парка был весьма значительным, хотя и занимал неполных десять лет. Этот период связан с именем архитектора Чарльза Камерона, который является автором композиционного решения Павловского парка. Ему удалось подчинить заросли русского леса своим творческим замыслам и после тщательно проверенных расчетов заложить главные артерии дорог, аллей, тропинок, выделить места для рощ и полян. Нарядные цветники, аналогичные цветникам голландских садов, вошли в оформление Центрального района парка - Вольерного участка и Собственного садика, над планировкой которых Ч. Камерон работал вместе с художником Ф. Виолье.

В течение 1780-1786 годов Ч. Камерону удалось осуществить лучшие свои замыслы. Под его руководством были построены павильоны: Храм Дружбы, Вольер, Молочня, Колоннада Аполлона; проложены Тройная липовая аллея и узкие тропинки, придающие своеобразие пейзажу Центрального района; сооружены мосты через реку Славянку. Подлинной жемчужиной творчества Ч. Камерона является Павловский дворец, который построен на высоком холме и виден из самых отдаленных районов парка. По проекту Ч. Камерона был также воздвигнут Обелиск в честь основания Павловска и заложены основы планировки районов Большая звезда и Белая береза.

Второй период в истории парка связан с творчеством итальянского архитектора В. Бренны. Он работал в 90-е годы XVIII века и создал удивительные по красоте и своеобразию районы Старой и Новой Сильвии. В пейзажные картины Старой Сильвии В. Бренна включил бронзовую скульптуру, в Центральном, или Придворцовом, районе распланировал участок Больших кругов, украсив его мраморной скульптурой и цветочными бордюрами; построил большую каменную лестницу, получившую название Итальянской, и оформил оба берега реки Славянки от Висконтиева моста до Пиль-башенного, объединив их Зеленым и Каменным Амфитеатрами.

Павильон "Пиль-башня", Руинный каскад и лесенки, ведущие к нему, трельяж и мост у северного корпуса дворца, мост с кентаврами и Каменная лестница (спуск к Мариентальскому пруду). Театральные ворота и другие сооружения Павловского парка, построенные по проектам В. Бренны, сделали пейзажи более разнообразными и поэтичными. В 1796 году Павловск - до этого времени усадьба наследника - стал собственностью императора, по приказу которого в 1796-1799 годах В. Бренна увеличивает дворец в объемах, сделав двухъярусными галереи, соединявшие Главный корпус дворца с симметрично расположенными квадратными корпусами, и надстроив эти корпуса до двух этажей. Третий, самый значительный, период в создании парковых пейзажей занимает почти всю первую четверть XIX века. В это время над завершением художественного образа Павловского парка и интерьеров дворца работали три крупнейших мастера - архитекторы А. Воронихин, К. Росси и художник-декоратор П. Гонзаго. В самом начале XIX века (1800-1801 гг.) в Павловске вновь работает Ч. Камерон, по проекту которого были построены павильон Трех граций и Краснодолинный, или Елизаветин, павильон.

Большой вклад в композиционное решение Павловского парка внес выдающийся художник-декоратор П. Гонзаго, создавший наиболее поэтичные уголки, где природа русского северного леса гением художника стала произведением паркового искусства. Занимаясь планировкой и объемной компоновкой парковых пейзажей, П. Гонзаго организует огромные пространства леса и создает новые районы: Белой березы и Парадного поля, а также Долину прудов, органично вошедшую в район Большой звезды.

Архитекторы А. Воронихин и К. Росси завершают формирование пейзажей парка строительством мостов через реку Славянку: Висконтиева, Пиль-башенного и Чугунного. Они также создали зеленые интерьеры в парке, включив в его пейзажи Воздушный театр, Турецкую беседку и другие композиции из природного материала. Значительная работа была проделана А. Воронихиным, П. Гонзаго и К. Росси по строительству и отделке Розового павильона.

В течение почти пятидесяти лет (1777-1824 гг.) продолжалось формирование Павловского дворцово-паркового ансамбля. Несмотря на различие художественных приемов, индивидуальность творческих почерков, все архитекторы, скульпторы и художники, работавшие в Павловске, создали целостный, стилистически единый ансамбль. В Павловском парке можно условно определить семь основных районов, каждый из которых имеет свои, присущие только ему, особенности. Прямые как стрелы лесные дороги Большой звезды приводят на холмистые берега Долины реки Славянки; узкие аллеи Старой Сильвии, украшенные бронзовой скульптурой, соседствуют с таинственной лесной глушью Новой Сильвии; эффектные композиции Парадного поля сменяются ширью лесов и полей Белой березы. И совершенно не похож ни на один из районов Центральный, или Придворцовый, район, почти полностью решенный в регулярном стиле. "Что шаг, то новая в глазах моих картина..." - так поэт В. А. Жуковский выразил свое восхищение своеобразием пейзажей Павловского парка. Многие известные поэты, писатели и художники так или иначе связали свою творческую судьбу с Павловском, закрепив за ним определение "приюта муз и граций".

Особую роль в этом плане сыграл "Музыкальный вокзал", в котором в летнее время с 40-х годов XIX века регулярно проводились музыкально-литературные концерты. Здесь в течение 1856-1870 годов безраздельно владели слушателями венские дирижеры братья Штраусы, из которых особенным успехом пользовался "король вальсов" Иоганн Штраус. Новая жизнь Павловского ансамбля началась после Великой Октябрьской социалистической революции, превратившей его в национальный государственный музей.

В годы Великой Отечественной войны во время фашистской оккупации Павловска дворцово-парковому ансамблю был нанесен огромный ущерб: разрушены дворец, мосты, павильоны. В парке были вырублены 70 тысяч деревьев и 30 тысяч кустарников. Район Большой звезды был уничтожен почти полностью.

Благодаря энтузиазму советских людей, их героическим усилиям всемирно известный Павловский парк в мае 1950 года был открыт для посетителей. В течение нескольких десятилетий в парке проводится научно-реставрационная работа, которая ставит своей целью не только залечить оставшиеся раны военного периода, но и восстановить, по возможности, пейзажные композиции такими, какими они были созданы 200 лет тому назад выдающимися мастерами паркостроительного и садового искусства. Гармония рощ и лесов, плавные линии дорог и водоемов, соразмерное чередование открытых и закрытых пространств, семнадцать павильонов, двенадцать мостов через реку Славянку, многочисленные водоемы, образующие три системы прудов - все это, в сочетании с изысканными постройками русского классицизма и ценнейшей мраморной, бронзовой, чугунной и каменной скульптурой, делает парк необыкновенно поэтичным и совершенным творением мастеров конца XVIII - первой четверти XIX века. "Прелесть Павловского парка непередаваема. Его особенно надо беречь", так определил художественное значение парка А. В. Луначарский. В 1983 году павловский дворцово-парковый художественно-архитектурный ансамбль получил статус музея-заповедника. Сегодня Павловский парк - один из крупнейших центров эстетического воспитания и культурно-массовой работы.